Чечня , февраль 1995 года.Посвящается солдатам и офицерам 129 - го мотострелкового полка Ленинградского военного округа.
Как это начиналось
Ноябрь 1994 года
В войсках открыто высказывается недовольство политикой Бориса Ельцина. С армейских складов разворовывается обмундирование, продовольствие, топливо и боеприпасы. Участились случаи нападения на часовых с целью завладения оружием. Во многих частях и соединениях офицеры перестали выходить на службу, предпочитая зарабатывать на жизнь у коммерсантов. Бронетехника оставалась недвижима, самолеты поднимались в небо только на боевые дежурства.
В этих условиях в 45 гвардейской мотострелковой дивизии, которая находилась в поселке Каменка под Петербургом, на базе 129 мотострелкового полка началось формирование подразделения для отправки на будущую войну в Чечне. Не хватает людских ресурсов, звено взвод-рота доукомплектовывается из других частей ЛенВО. С трудом набирается лишь один обученный штатный мотострелковый батальон. Нужны снайперы, пулеметчики, гранатометчики, водители, а их нет.
Наконец, 129 мсп с приданным ему отдельным танковым батальоном и артиллерийским дивизионом сформирован. Строевой смотр части, готовой к отправке на войну, проводит лично командующий войсками ЛенВО генерал-полковник С.П.Селезнёв, опытный и талантливый военачальник. Он хорошо знает, что ждет впереди этих солдат и офицеров, не произносит громких слов, лишь спрашивает, все ли получили по норме военного времени.Через два дня полк убывает в Чечню. Времени на проведение боевого слаживания уже нет. Это в Афганистан шли после учебки, и даже в Великую Отечественную сформированным частям давали месяц на подготовку к боевым действиям перед отправкой на передовую. А здесь… вчера повар – сегодня гранатометчик. Есть приказ Верховного главнокомандующего. На душе мерзко…
КамАЗ окружного ансамбля песни и пляски ЛенВО по приказу управления воспитательной работы объезжает мелких предпринимателей, собирая пожертвования для сбора посылок на Кавказ.
Декабрь 1994 года
В штабе создана оперативная группа центра боевого управления частями ЛенВО, находящимися в зоне боевых действий в Чечне. Состав группы
12 человек, разбиты на три смены, посуточно. Центр боевого управления располагается рядом с кабинетом командующего. Документы (за исключением рабочей карты ведения боевых действий) ведутся одним днем и уничтожаются при сдаче от одной смены к другой сразу после доклада генерал-полковнику С.П.Селезнёву.
Армия Дудаева, не оказывая значительного сопротивления, отходит
к Грозному. Комплект частей ЛенВО приближается к новогодней ночи 1995 года.
Потом немногие, оставшиеся в живых офицеры 129 мсп расскажут, что полк стремительно вышел на полосу обороны чеченцев на окраине Грозного. Противник не оказал сопротивления и отошел в город. У наших не было наземных корректировщиков по связи с авиацией, и летчикам не удалось сообщить, что 129 мсп вышел на рубеж чеченцев раньше установленного времени… В результате авиация отработала боевую задачу частично по своим войскам, которые, выдержав удар с воздуха, в боевых бронированных порядках вошли в Грозный. Наши БТРы и танки мгновенно запылали.
Январь 1995 года
Всю новогоднюю ночь 129 мсп провел в уличных боях. С рассветом командир (полковник Борисов) принял решение собрать оставшиеся силы в единый кулак и остановить наступление. Первого января ЦБУ ЛенВО лихорадочно искал связь с частями округа в Чечне. На карте без изменений отображалась обстановка, когда полк стоял у стен Грозного.
Он уже не стоял – полз по улицам, устилая их телами убитых и раненых. Выйти на связь с полком удалось только в середине следующего дня. Отозвался хриплым голосом капитан. Я представился и попросил доложить обстановку. В ответ раздался трехэтажный мат, капитан стал кричать, что такого он не видел в Афгане… Я резко оборвал его, сказав, что не время выяснять, кто и где воевал.
Через час на связь вышел командир полка и доложил, что уже сутки собирает тех, кто остался жив, и 129 мсп не боеспособен ввиду полного отсутствия командного состава в звене взвод-рота и массовой гибели солдат. Потери убитыми и ранеными составили более 50 процентов, оставшиеся в строю заняли оборону и ведут уличные бои.
После доклада командующего в Москву о понесенных потерях, оттуда пришел приказ не позднее 07 января доукомплектовать полк специалистами по штату военного времени и ввести их в бой. На возражения генерал-полковника Селезнёва, что в округе нет подготовленных специалистов, Москва ответила: найти. И снова пошел набор поваров и сантехников, за сутки переучивая их на пулеметчиков и снайперов… Брали всех…
Эпизоды
В конце января 2005 года заместитель командующего войсками ЛенВО вызвал к себе одного из штабных полковников. «Приказывать не могу, – начал генерал, – поэтому нужно поехать в командировку в Чечню добровольцем… Или найти кого-нибудь другого из сослуживцев…» Сослуживцев было четверо, все в том же звании. Все, как и сам полковник, имели за плечами либо по войне, либо ликвидировали аварию на Чернобыле. Кроме одного офицера, который никогда дальше питерских окраин не выезжал и блистал разве что на штабном паркете.
По всему выходило, что ему в Чечню и отправляться. Но «паркетный» полковник заартачился, потребовав, чтобы все тянули жребий. Взял тот, кто беседовал с генералом, пять бумажек, на одной нарисовал крестик и опустил в ушанку (папахи в то время отменены были). Каждый из сослуживцев тянул свою судьбу. Крестик достался «паркетному», тот аж в лице переменился и заставил каждого показать свою бумажку: а вдруг еще где чеченская отметина обнаружится… Перед тем, как идти к заместителю командующего, посоветовали ему по возвращении из командировки «теплую» должность просить.
«Паркетный» улетел в Моздок, да там и просидел три месяца, не выезжая в саму Чечню, а подчиненных к себе на доклад вызывал даже за сто километров. И все у него замечательным образом сложилось. И орден за проявленное мужество получил, и в должность заместителя в одном из военных училищ вступил. А когда время настало с армией прощаться, то нужная страница в биографии позволила герою занять высокую должность госслужащего. Правда, бывших сослуживцев он почему-то избегает…
***
Майор Юрий Сауляк погиб от мины. Казалось бы, с его-то немалым боевым опытом, любая растяжка издалека видна. А вот эту не заметил, устал сильно – из боя в бой. Только Грозный взяли… И оторвала мина майору не ногу или руку, не живот распорола – угодила прямо в голову. Поэтому когда привезли его обезглавленное тело в Ростов, то опознали майора по документам, что находились в кармане. Но для отправки на родину этого было недостаточно. Связались с командиром Сауляка, мол, нужно, чтобы жена прилетела: а вдруг кто-то другой с документами майора на мину наступил…
Друзья иначе решили. Родных Сауляка аккуратно расспросили, может шрам какой на теле есть или татуировка. Выяснилось, аппендицит майору вырезали, задолго до отправки в Чечню. «Да ладно, – ответили по телефону из Ростова, – пусть не жена, но кто-нибудь из хорошо знавших погибшего на опознание прилетит, тогда и груз-200 оформим». Пришлось одному из офицеров из Питера отправляться, чтобы шрам от аппендицита документально засвидетельствовать… Только после этого вернулся майор Сауляк на родину в закрытом цинке. А ведь мог не известно сколько в морге пролежать…
***
Позвонил в январе 1995 года в ЦБУ преподаватель Омского танкового училища. Дело было через несколько дней после новогоднего штурма Грозного. Так, мол, и так. Сын у меня, танкист, в Чечне служит… А напротив фамилии сына в штабе значится «Пропал без вести»… Ответил дежурный офицер в далекий Омск, что данных точных о судьбе танкиста нет. Известно только, что из боя не вышел. Может, раненый где-то лежит. Или к своим пробивается. Лишь бы в плен не попал…
А спустя недели полторы снова раздался звонок в штабе. «Спасибо, – сказал все тому же офицеру преподаватель из Омска, – нашел я сына. Вы уж там переправьте, что погиб…»
После первого разговора взял преподаватель отпуск по семейным обстоятельствам и отправился в Грозный. В самом пекле уличных боев, удалось ему добраться до товарищей сына, которые и сообщили, что танкист сгорел вместе с танком. Но отец и до того танка прополз. В доме, что рядом был, рассказала старая чеченка, что вытащила сгоревшего парня и у себя на огороде похоронила… Откопал отец танкиста да и вместе с ним домой в Омск отправился, буквально на себе тащил. Там во второй раз сына в землю опустил. А в штабных сводках осталось «Пропал без вести».
***
На второй день после штурма Грозного, 2 января 1995 года, пришел командующему ЛенВО приказ от министра обороны: вместе с командиром дивизии, расквартированной в Каменке, лично явиться в каждую семью офицера и прапорщика, которые только что погибли, и вручить детям новогодний подарок – мандарины и конфеты от имени оборонного ведомства…
Генерал-полковника Сергея Селезнёва, который был в Афганистане замкомандующего 40-й армией, от такого кощунства аж передернуло. Он представил, как будет ходить по целиком одетой в траур Каменке и раздавать мандарины «за погибшего папу»… И генерал впервые не выполнил приказ. А вместо десятков поздравительных пакетов распорядился организовать в поселке поминальную церемонию. Со всеми необходимыми почестями.
Вскоре из министерства в Петербург была направлена комиссия, которая подтвердила не только невыполнение приказа, но и факт нецелевого расходования денег в штабе ЛенВО, где мандарины заменили церемонией прощания с погибшими офицерами и прапорщиками.
Взыскание на генерал-полковника Сергея Селезнёва наложить не успели, в декабре 1996 года вместе со своей женой он погиб в авиационной катастрофе.
***
Через месяц после начала первой чеченской кампании, питерские журналисты прознали, что в штабе ЛенВО создан центр боевого управления, куда оперативно стекается вся информация о ходе боевых действий. И, соответственно, о том, какие потери несет армия. После сложных согласований представителей прессы допустили в кабинет, где журналистам продемонстрировали список погибших и раненых военнослужащих. На одном бумажном листе.
– Неужели у нас такие малые потери?» – усомнились корреспонденты.
– Так воюем хорошо, – поучительно ответили старшие офицеры.
И невдомек журналистам было, что подобная сводка составлялась в штабе периодически, а потом уничтожалась. Предыдущие данные при этом в расчет не принимались и не суммировались, чтобы не сеять панику.
Никакого грифа секретности таким спискам не присваивалось. Доклад о реальном положении дел каждый день отправлялся в Москву, где и велись окончательные подсчеты. С тех офицеров, которые были допущены к сведениям о погибших и раненых, взяли честное слово о неразглашении, без каких-либо распоряжений и приказов. В распоряжении редакции «Нашей Версии на Неве» оказался чудом сохранившийся список за 30 января 1995 года.
В войсках открыто высказывается недовольство политикой Бориса Ельцина. С армейских складов разворовывается обмундирование, продовольствие, топливо и боеприпасы. Участились случаи нападения на часовых с целью завладения оружием. Во многих частях и соединениях офицеры перестали выходить на службу, предпочитая зарабатывать на жизнь у коммерсантов. Бронетехника оставалась недвижима, самолеты поднимались в небо только на боевые дежурства.
В этих условиях в 45 гвардейской мотострелковой дивизии, которая находилась в поселке Каменка под Петербургом, на базе 129 мотострелкового полка началось формирование подразделения для отправки на будущую войну в Чечне. Не хватает людских ресурсов, звено взвод-рота доукомплектовывается из других частей ЛенВО. С трудом набирается лишь один обученный штатный мотострелковый батальон. Нужны снайперы, пулеметчики, гранатометчики, водители, а их нет.
Наконец, 129 мсп с приданным ему отдельным танковым батальоном и артиллерийским дивизионом сформирован. Строевой смотр части, готовой к отправке на войну, проводит лично командующий войсками ЛенВО генерал-полковник С.П.Селезнёв, опытный и талантливый военачальник. Он хорошо знает, что ждет впереди этих солдат и офицеров, не произносит громких слов, лишь спрашивает, все ли получили по норме военного времени.Через два дня полк убывает в Чечню. Времени на проведение боевого слаживания уже нет. Это в Афганистан шли после учебки, и даже в Великую Отечественную сформированным частям давали месяц на подготовку к боевым действиям перед отправкой на передовую. А здесь… вчера повар – сегодня гранатометчик. Есть приказ Верховного главнокомандующего. На душе мерзко…
КамАЗ окружного ансамбля песни и пляски ЛенВО по приказу управления воспитательной работы объезжает мелких предпринимателей, собирая пожертвования для сбора посылок на Кавказ.
Декабрь 1994 года
В штабе создана оперативная группа центра боевого управления частями ЛенВО, находящимися в зоне боевых действий в Чечне. Состав группы
12 человек, разбиты на три смены, посуточно. Центр боевого управления располагается рядом с кабинетом командующего. Документы (за исключением рабочей карты ведения боевых действий) ведутся одним днем и уничтожаются при сдаче от одной смены к другой сразу после доклада генерал-полковнику С.П.Селезнёву.
Армия Дудаева, не оказывая значительного сопротивления, отходит
к Грозному. Комплект частей ЛенВО приближается к новогодней ночи 1995 года.
Потом немногие, оставшиеся в живых офицеры 129 мсп расскажут, что полк стремительно вышел на полосу обороны чеченцев на окраине Грозного. Противник не оказал сопротивления и отошел в город. У наших не было наземных корректировщиков по связи с авиацией, и летчикам не удалось сообщить, что 129 мсп вышел на рубеж чеченцев раньше установленного времени… В результате авиация отработала боевую задачу частично по своим войскам, которые, выдержав удар с воздуха, в боевых бронированных порядках вошли в Грозный. Наши БТРы и танки мгновенно запылали.
Январь 1995 года
Всю новогоднюю ночь 129 мсп провел в уличных боях. С рассветом командир (полковник Борисов) принял решение собрать оставшиеся силы в единый кулак и остановить наступление. Первого января ЦБУ ЛенВО лихорадочно искал связь с частями округа в Чечне. На карте без изменений отображалась обстановка, когда полк стоял у стен Грозного.
Он уже не стоял – полз по улицам, устилая их телами убитых и раненых. Выйти на связь с полком удалось только в середине следующего дня. Отозвался хриплым голосом капитан. Я представился и попросил доложить обстановку. В ответ раздался трехэтажный мат, капитан стал кричать, что такого он не видел в Афгане… Я резко оборвал его, сказав, что не время выяснять, кто и где воевал.
Через час на связь вышел командир полка и доложил, что уже сутки собирает тех, кто остался жив, и 129 мсп не боеспособен ввиду полного отсутствия командного состава в звене взвод-рота и массовой гибели солдат. Потери убитыми и ранеными составили более 50 процентов, оставшиеся в строю заняли оборону и ведут уличные бои.
После доклада командующего в Москву о понесенных потерях, оттуда пришел приказ не позднее 07 января доукомплектовать полк специалистами по штату военного времени и ввести их в бой. На возражения генерал-полковника Селезнёва, что в округе нет подготовленных специалистов, Москва ответила: найти. И снова пошел набор поваров и сантехников, за сутки переучивая их на пулеметчиков и снайперов… Брали всех…
Эпизоды
В конце января 2005 года заместитель командующего войсками ЛенВО вызвал к себе одного из штабных полковников. «Приказывать не могу, – начал генерал, – поэтому нужно поехать в командировку в Чечню добровольцем… Или найти кого-нибудь другого из сослуживцев…» Сослуживцев было четверо, все в том же звании. Все, как и сам полковник, имели за плечами либо по войне, либо ликвидировали аварию на Чернобыле. Кроме одного офицера, который никогда дальше питерских окраин не выезжал и блистал разве что на штабном паркете.
По всему выходило, что ему в Чечню и отправляться. Но «паркетный» полковник заартачился, потребовав, чтобы все тянули жребий. Взял тот, кто беседовал с генералом, пять бумажек, на одной нарисовал крестик и опустил в ушанку (папахи в то время отменены были). Каждый из сослуживцев тянул свою судьбу. Крестик достался «паркетному», тот аж в лице переменился и заставил каждого показать свою бумажку: а вдруг еще где чеченская отметина обнаружится… Перед тем, как идти к заместителю командующего, посоветовали ему по возвращении из командировки «теплую» должность просить.
«Паркетный» улетел в Моздок, да там и просидел три месяца, не выезжая в саму Чечню, а подчиненных к себе на доклад вызывал даже за сто километров. И все у него замечательным образом сложилось. И орден за проявленное мужество получил, и в должность заместителя в одном из военных училищ вступил. А когда время настало с армией прощаться, то нужная страница в биографии позволила герою занять высокую должность госслужащего. Правда, бывших сослуживцев он почему-то избегает…
***
Майор Юрий Сауляк погиб от мины. Казалось бы, с его-то немалым боевым опытом, любая растяжка издалека видна. А вот эту не заметил, устал сильно – из боя в бой. Только Грозный взяли… И оторвала мина майору не ногу или руку, не живот распорола – угодила прямо в голову. Поэтому когда привезли его обезглавленное тело в Ростов, то опознали майора по документам, что находились в кармане. Но для отправки на родину этого было недостаточно. Связались с командиром Сауляка, мол, нужно, чтобы жена прилетела: а вдруг кто-то другой с документами майора на мину наступил…
Друзья иначе решили. Родных Сауляка аккуратно расспросили, может шрам какой на теле есть или татуировка. Выяснилось, аппендицит майору вырезали, задолго до отправки в Чечню. «Да ладно, – ответили по телефону из Ростова, – пусть не жена, но кто-нибудь из хорошо знавших погибшего на опознание прилетит, тогда и груз-200 оформим». Пришлось одному из офицеров из Питера отправляться, чтобы шрам от аппендицита документально засвидетельствовать… Только после этого вернулся майор Сауляк на родину в закрытом цинке. А ведь мог не известно сколько в морге пролежать…
***
Позвонил в январе 1995 года в ЦБУ преподаватель Омского танкового училища. Дело было через несколько дней после новогоднего штурма Грозного. Так, мол, и так. Сын у меня, танкист, в Чечне служит… А напротив фамилии сына в штабе значится «Пропал без вести»… Ответил дежурный офицер в далекий Омск, что данных точных о судьбе танкиста нет. Известно только, что из боя не вышел. Может, раненый где-то лежит. Или к своим пробивается. Лишь бы в плен не попал…
А спустя недели полторы снова раздался звонок в штабе. «Спасибо, – сказал все тому же офицеру преподаватель из Омска, – нашел я сына. Вы уж там переправьте, что погиб…»
После первого разговора взял преподаватель отпуск по семейным обстоятельствам и отправился в Грозный. В самом пекле уличных боев, удалось ему добраться до товарищей сына, которые и сообщили, что танкист сгорел вместе с танком. Но отец и до того танка прополз. В доме, что рядом был, рассказала старая чеченка, что вытащила сгоревшего парня и у себя на огороде похоронила… Откопал отец танкиста да и вместе с ним домой в Омск отправился, буквально на себе тащил. Там во второй раз сына в землю опустил. А в штабных сводках осталось «Пропал без вести».
***
На второй день после штурма Грозного, 2 января 1995 года, пришел командующему ЛенВО приказ от министра обороны: вместе с командиром дивизии, расквартированной в Каменке, лично явиться в каждую семью офицера и прапорщика, которые только что погибли, и вручить детям новогодний подарок – мандарины и конфеты от имени оборонного ведомства…
Генерал-полковника Сергея Селезнёва, который был в Афганистане замкомандующего 40-й армией, от такого кощунства аж передернуло. Он представил, как будет ходить по целиком одетой в траур Каменке и раздавать мандарины «за погибшего папу»… И генерал впервые не выполнил приказ. А вместо десятков поздравительных пакетов распорядился организовать в поселке поминальную церемонию. Со всеми необходимыми почестями.
Вскоре из министерства в Петербург была направлена комиссия, которая подтвердила не только невыполнение приказа, но и факт нецелевого расходования денег в штабе ЛенВО, где мандарины заменили церемонией прощания с погибшими офицерами и прапорщиками.
Взыскание на генерал-полковника Сергея Селезнёва наложить не успели, в декабре 1996 года вместе со своей женой он погиб в авиационной катастрофе.
***
Через месяц после начала первой чеченской кампании, питерские журналисты прознали, что в штабе ЛенВО создан центр боевого управления, куда оперативно стекается вся информация о ходе боевых действий. И, соответственно, о том, какие потери несет армия. После сложных согласований представителей прессы допустили в кабинет, где журналистам продемонстрировали список погибших и раненых военнослужащих. На одном бумажном листе.
– Неужели у нас такие малые потери?» – усомнились корреспонденты.
– Так воюем хорошо, – поучительно ответили старшие офицеры.
И невдомек журналистам было, что подобная сводка составлялась в штабе периодически, а потом уничтожалась. Предыдущие данные при этом в расчет не принимались и не суммировались, чтобы не сеять панику.
Никакого грифа секретности таким спискам не присваивалось. Доклад о реальном положении дел каждый день отправлялся в Москву, где и велись окончательные подсчеты. С тех офицеров, которые были допущены к сведениям о погибших и раненых, взяли честное слово о неразглашении, без каких-либо распоряжений и приказов. В распоряжении редакции «Нашей Версии на Неве» оказался чудом сохранившийся список за 30 января 1995 года.
Парни, вечная вас слава! Минометка 3 мсб
ОтветитьУдалитьПомню.
ОтветитьУдалить